Портрет опубликован 13 февраля 2010
Графиня АННА СТЕПАНОВНА ПРОТАСОВА, 1745 – 1826, дочь сенатора Степана Федоровича Протасова (1703 – 1767) и второй жены его, Анисии Никитичны Орловой (1721 – 1775), двоюродная племянница братьев Орловых, была взята Екатериной II во фрейлины, по протекции Григория Орлова; Анна Степановна была очень дурна собою, к тому же не богата и характера довольно сварливого, поэтому, вероятно, и не нашла себе жениха между молодыми придворными, не брезгавшими, однако, по выражению Гарновского, “делать кур немолодой и некрасивой невесте, чтобы заручиться при нужде ее протекцией”.
Екатерина, говорят, хотела ее выдать за графа Аркадия Ивановича Моркова, но тот отказался, заметив с обычным своим ехидством: “Она дурна, я безобразен, что же мы будем безобразить род человеческий”. Екатерина скоро так привыкла к ней, что Протасова сделалась неразлучною спутницей во всех ее путешествиях и поверенной ее сердечных тайн. С нею вместе в Зимнем дворце жили пять ее племянниц, дочерей Петра Степановича Протасова, которые, благодаря ей, получили блестящее образование и сделали хорошие партии.
В 1784 г. Протасова была пожалована в камер-фрейлины, “с богатейшим портретом”, и получила целый штат камер-пажей. Пользуясь столом “с Государыниной кухни и на вызолоченном сервизе”, она в то же время обедала у ней почти каждый день. Смерть Екатерины была для нее тяжелым ударом; она в течение суток не выходила из комнаты, где лежала в агонии ее благодетельница, и присутствовала при ее кончине. В царствование Павла положение ее при дворе не изменилось, отчасти благодаря браку ее племянницы с любимцем Государя, графом Ф. В. Ростопчиным: она сохранила помещение и стол во дворце, получила орден св. Екатерины 2-го класса, пенсию и 1000 душ в Воронежской и Петербургской губерниях.
В коронацию Александра I Протасова была возведена в графское достоинство, распространенное, по ее просьбе, на незамужних племянниц ее, фрейлин Варвару, Веру и Анну, и на потомство другого брата ее, бригадира Александра Протасова. Как старшая камер-фрейлина, она продолжала нести службу при Императрице Марии Федоровне, очень к ней расположенной, но болезнь глаз, известная под названием темной воды, приведшая ее к полной потере зрения после безрезультатной операции катаракты в Бонне в 1816 г., заставила ее предпринимать частые и продолжительные поездки за границу к знаменитейшим окулистам. Совершенно ослепшая, не переставая, однако, появляться на придворных собраниях, графиня Протасова скончалась в возрасте 81 года, в Петербурге, 12 апреля 1826 г., и похоронена в Александро-Невской лавре, в церкви Св. Духа.
“Безобразная и черная, как королева с островов Таити”, но с известной величавостью в осанке, а в старости чрезмерно растолстевшая, графиня Протасова не чужда была философского образа мыслей и “вольтерианства” своей державной покровительницы. В то же время тщеславная и спесивая, со страстью к нарядам и украшениям, требовательная, она за границей удивляла иностранцев своею подвижностью, странными костюмами и непомерною чванностью.
Всегда с именем Екатерины на устах, она жалуется, что русские не ездят к ней на поклон; на приемах Венского конгресса, разодетая и залитая бриллиантами, претендует на первое место, а в Париже хочет, чтобы ей, как статс-даме Императрицы, представляли герцогинь, с которыми рассыпается в любезностях. Любя общество и свет, она не хотела сознаваться, что слепа, и сердилась, когда другие это замечали.
“Графиня Протасова”, говорит гр. Головина в своих воспоминаниях, “принадлежит к интимному кружку Государыни не потому, чтобы была другом Императрицы или обладала высокими качествами, а потому, что была бедна и ворчлива. В ней развито было, однако, чувство благодарности”. Екатерина, действительно, часто смеялась шуткам придворных над Анной Степановной и сама с ней шутила, прозвав ее “Королевой Лото”, а себя “осенним гонителем мух королевы”, при чем советовала ей – “оставлять дурное расположение духа в своем кабинете”.
Отсюда не следует, однако, чтобы Протасова была, как уверял Мамонов, шутихой Екатерины. Благодаря близости к Императрице, с влиянием ее считались не только царедворцы, как Архаров, но и молодые претенденты на должность Фаворита, в роде Кочубея. Ненавидя Мамонова, Протасова поддерживала усердно кандидатуру Зубова. Безгранично преданная Екатерине, она оказывала ей важные услуги, шпионила за Гатчинским двором и, как говорят, воспитывала двух дочерей Григория Орлова, девиц Алексеевых.
