Портрет опубликован 22 февраля 2010
Княгиня ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА ДАШКОВА, 1743 – 1810, дочь гр. Романа Илларионовича Воронцова от брака с Марфой Ивановной Сурминой, родилась 17 марта 1743 г. и была крестницей Императрицы Елизаветы и Великого Князя Петра Федоровича. Двух лет она лишилась матери и была взята на воспитание гр. М. И. Воронцовым. “Модное и внешнее” воспитание в дом дяди, вместе с его единственной дочерью, ограничивалось изучением иностранных языков и танцами.
Но Е. Р., одаренная от природы умом и редкими способностями, безмерно тщеславная и честолюбивая, сумела пополнить недостатки образования серьезным чтением, и в 15 лет за ней уже утвердилась льстившая ей репутация ученой. Умея очаровывать блестящим остроумием и особенной приветливостью, гр. Воронцова была очень не красива маленького роста, с быстрыми движениями без всякой грации, с приплюснутым носом, толстыми щеками и испорченными зубами, она к тому же всегда казалась много старше своих лет.
Благодаря особенной экзальтированности, она была пристрастна в своих суждениях и способна к увлечениям в дружбе и вражде, а “не чуждые ее природе”, по ее собственному сознанию, “бурные инстинкты” делали ее невыносимым деспотом: она во всем хотела быть первой, и самая необузданная ревность тяжелым гнетом ложилась на ее близких и друзей.
Осенью 1758 г. Воронцова впервые встретилась с Екатериной, была ею очарована и привязалась к ней, а в феврале 1759 г. вышла замуж за князя М. И. Дашкова, уехала в Москву и 2 года не видалась с Великой Княгиней. Возвратясь в Петербург, незадолго до кончины Елизаветы Петровны, Дашкова старалась узнать планы Екатерины, но последняя “боялась ее 19 лет и ее родства”; однако, Великая Княгиня продолжала ее ласкать – ей нужна была и ее преданность, и ее родство.
Дашкова интриговала в пользу Екатерины и суетилась, заслоняя собой настоящих деятелей переворота, а когда переворот благополучно совершился, серьезно верила, что Императрица ей обязана престолом, и потому ждала себе исключительной благодарности. Получив Екатерининскую ленту и 24 т. рублей и не заняв первого места около Екатерины, Дашкова, оскорбленная, удалилась от двора, навлекая на себя неудовольствие Императрицы “нескромной свободой языка”. Не помогло и пожалование в статс-дамы: злопамятная княгиня никогда не могла примириться с Орловыми, занимавшими первые места.
17 августа 1764 г. Дашкова лишилась мужа и вскоре уехала надолго за границу, с целью воспитания детей (сын Павел и дочь Анастасия). Там она скорее могла найти удовлетворение своему тщеславно: Дидро и Вольтер льстили ей, принимая ее, как друга Императрицы и виновницу переворота; ученые восхваляли ее любовь к просвещению; сам Фридрих Великий удостоил ее беседой, хотя и говорил Сегюру, что в событиях 1762 г. она была “lа mouche vaniteuse du coche”.
За границей Дашкова сделалась членом многих ученых обществ и академий; за ней утвердилась слава просвещеннейшей женщины своего времени, друга философов, и едва она вернулась в Россию, как Екатерина, чувствительная к тому, что говорилось на Западе, в ноябре 1782 г. сделала Дашкову директором Академии наук и художеств. Дашкова расширила деятельность Академии, и ей принадлежит честь учреждения при ней особой “Российской академии” для изучения “российского слова”. Вступление на престол Императора Павла повлекло за собой отрешение Дашковой от всех должностей и ссылку в деревню, откуда она возвратилась только с воцарением Александра Павловича.
При дворе она поражала своей эксцентричностью, старинными костюмами и манерами, и здесь сумела своей известной скаредностью, склонностью к тяжбам и кляузам, благодаря “сумасшедшему”, по отзыву Державина, “нраву”, заслужить всеобщее нерасположение. Но кн. Дашкова теперь уже не имела никакого значения – это был обломок времен, давно минувших. Она умерла 4 января 1810 г. и похоронена в церкви села Троицкого, Тарусского уезда.
Княгиня Дашкова оставила “Записки” о своей жизни, составленные 40 лет спустя после 1762 г., едва ли не со специальной целью изобразить свою роль в перевороте 28 июня и выставить себя жертвой черной людской неблагодарности. Во всяком случае Дашкова была очень крупной личностью XVIII века, и современники неравнодушно относились к ней: одни превозносили ее до идеальной высоты, другие также глубоко ее низвергали.
