Портрет опубликован 09 февраля 2010
Графиня ЕКАТЕРИНА ВАСИЛЬЕВНА ЛИТТА, 1761 – 1829, дочь смоленского помещика Василия Андреевича Энгельгардта от брака с родной сестрой князя Потемкина, Еленой Александровной, в 1776 г., когда дядя-фаворит достиг верха почестей, была привезена вместе с сестрами в Петербурга и сделана фрейлиной.
Здесь ее постигла та же судьба, что и ее сестер, Александру и Варвару. “Она всех сестер была пригожее, и дядюшка в нее влюбился; влюбиться, на языке Потемкина, значило наслаждаться плотью, любовные его интриги оплачивались от казны милостью и разными наградами, кои потом обольщали богатых женихов и доставляли каждой племяннице, сошедшей с ложа сатрапа, прочную фортуну”, так писал князь И. М. Долгорукий, двоюродный брат графа Скавронского.
Участь сестер Энгельгардт была одинакова, но характер их отношений к дяде был различен. В то время, как кроткая Александра сама искренно привязалась к дяде, искала его ласки и глубоко была огорчена, когда его потеряла, Варвара заставляла могучего колосса ползать у своих ног, писать ей страстные письма, вымаливать каждую ласку, постоянно с ним ссорилась и сама покинула его для кн. Голицына; в отношениях к Екатерине не было ни того, ни другого. Без всякого образования, не выдаваясь умственными способностями, скучная, с флегматическим характером, она не создана была для бурных страстей; своим добрым и кротким сердцем она поверила любви дяди и отдалась ему, не любя, чтобы не причинить ему огорчения.
Сам Потемкин далеко не так увлекался ей, несмотря на то, что она была обворожи¬тельно хороша, как ее сестрами, но связь его с ней была продолжительнее. Е. В. Энгельгардт пользовалась расположением Императрицы, бывала на Эрмитажных собраниях и в 1780 г., в числе 4 фрейлин, сопровождала Екатерину в поездке в Белоруссию. В это время в нее влюбился гр. П. М. Скавронский, и, несмотря на то, что связь ее с Потемкиным ему была известна, 10 ноября 1781 г. состоялась их свадьба. Жена выпросила мужу несколько чинов и орденов, но, когда в 1784 г. Скавронский был назначен министром в Неаполь, графиня, к огорчению мужа, осталась в Петербурге: Потемкин не желал отпустить от себя этого “ангела во плоти”. 17 августа 1786 г., в спальне дяди, кокетничая перед зеркалом, она приколола себе на грудь портрет Императрицы. “Катенька, поди благодарить Государыню,— ты статс-дама”, и, несмотря на сопротивление племянницы, Потемкин послал ее с запиской к Екатерине, которая, хотя и с неудовольствием, но исполнила желание своего бывшего фаворита.
После отъезда князя Тавриды на войну, больной муж упросил жену приехать в Италию. Болезнь гр. Скавронского мешала ему вести открытый образ жизни, но графиня и не искала развлечений, она проводила дни в праздности, вечер за картами, а, ложась спать, слушала сказки крепостной девушки, не заботясь о сюжете. Она совершенно распустилась. Виже-Лебрен, писавшая портрет графини в это время и восхищавшаяся ее красотой, говорит, что “высшим счастьем ее было – лежать на кушетке, без корсета, закутавшись в огромную черную шубу”. Брильянтов, подаренных ей Потемкиным, она почти не надевала, смотря на сундуки изысканных нарядов из Парижа, она только говорила: “Для чего, для кого, зачем?!” 23 ноября 1793 г. гр. Скавронский (родился 1757 г.) умер, и вдова, никогда не любившая мужа, вскоре вернулась в Петербург, где Павел I, в день коронации, пожаловал ее кавалерственной дамой.
Ей было уже 37 лет, когда она, впервые, сама безумно влюбилась в итальянца графа Ю. П. Литту; 31 октября 1798 г. отпразднована была их свадьба. Брак оказался самым счастливым. 14 декабря 1798 г. графине был пожаловал орден св. Иоанна Иерусалимского большого креста, 18 апреля 1809 г. орден Екатерины 1-й ст., а 1 января 1824 г. она получила звание гофмейстерины. Умерла 7 февраля 1829 г. и погребена в церкви Св. Духа Александро-Невской лавры. От первого брака у нее были 2 дочери: Екатерина (за кн. П. И. Багратионом) и Мария (за гр. Паленом и во 2 браке – за гр. Ожаровским).
Графиня Е. В. Литта, обладая прекрасной фигурой, была неотразима и бесконечно симпатична. Сегюр уверяет, что ее головка – это головка амура; князь П. Д. Цицианов, немного влюбленный в нее, писал, что она “ангел во плоти, хороша, молода, прекрасна”; Державин, называя ее “магнитом очей” и воспевая под именем “Пирры”, расточал ей – “заре без туч”, еще целый ряд лестных эпитетов.
